Мы много пишем о северокавказских историях, когда после развода женщина не может претендовать не только на половину нажитого в браке имущества, но даже на детей, которых выносила и родила. А чеченские, ингушские, а в последнее время и дагестанские суды, разбирая дела об определении местожительства ребенка, мягки и снисходительны к мужу – даже если он безработный, даже если годами не платил алименты, а в браке избивал жену, но с женщины спрашивают очень строго. Но нам отвечают, что никакой дискриминации женщин тут нет, а есть забота о детях и о самой женщине. И вообще это, мол, единичные случаи и матери сами, по доброй воле отказываются от детей в пользу отца. История Алины Брагиной еще раз доказывает – сегодня северокавказские республики стали территорией, где мужчина, какой бы он ни был, может рассчитывать на массовую поддержку, а женщина всегда неправа. Выкрал накануне дня рождения Ни Алина, ни ее гражданский муж Григорий Казанский до 2012 года никакого отношения к Северному Кавказу не имели. Познакомились они в Москве, там же начался их роман. Они встречались пять лет. Потом стали жить вместе. Там же в Москве, в декабре 2010 года родилась их дочка Ариана. Девочка родилась слабенькой, недоношенной, беременность вообще сложно проходила. Но уже через 9 месяцев после рождения дочки Алина от Казанского ушла. Подхватила Ариану на руки и вернулась в однушку к маме. Причин было предостаточно, по словам Алины, Григорий был с ней груб, в семье постоянно вспыхивали конфликты, к тому же она узнала, что у него давно уже появилась другая женщина. Расстались вроде бы мирно. Хотя оказалось, что к врачам с ребенком не пойдешь, любящий отец не нашел времени прописать дочку у себя. Алине пришлось спешно заниматься бумажными делами, делать прописку дочке, ставить ее на учет в детской поликлинике, оформлять медицинский полис. Григорий препятствий не чинил, даже приходил навещать дочку. Правда, нечасто. За три месяца раза 4 пришел. А 10 декабря 2011 года он пришел в последний раз. Алина в тот день отправилась в салон красоты, они с бывшим мужем были приглашены на свадьбу и он должен был заехать за ней. Казанский приехал раньше. Дома были только мама Алины и Ариана. «Он закрыл маму в квартире, - рассказывает Алина, - Очень тихо вышел, пока она накрывала на стол. Вытащил ключи и закрыл дверь с другой стороны, ключ оставил в замке, чтобы она не смогла выйти и ему помешать. Сначала я думала, что это какое-то помутнение, что все наладится, он отдаст мою дочь. Я думала, что он просто хочет наказать за то, что я ушла от него». Через 8 дней у Арианы должен был быть первый в ее жизни настоящий день рождения. Ей исполнялся годик. И Алина, и ее мама очень ждали этот день! Но праздник не состоялся, как оказалось, Казанский не собирался возвращать Ариану. Вообще. Никогда. Повестка из Карабулака Ингушетия возникла в жизни Алины внезапно. На тот момент история с похищением 11-тимесячной Арианы тянулась больше полугода и рассматривалась в разных инстанциях Москвы, поскольку и мать, и отец девочки проживали именно там. Там же родилась и сама Ариана, там была прописана и похищена. На руках у Алины было решение Головинского районного суда города Москвы об определении места жительства ребенка с матерью. Вынесено оно было 23 марта 2012 года. Казанского обязали вернуть девочку матери. В мае того же года апелляционный суд Москвы, где Казанский пытался опротестовать решение районного суда, отклонил его просьбу о пересмотре решения и еще раз подтвердил – ребенок должен быть возвращен Алине. У нее на руках был исполнительный лист, и казалось, дело за малым, не сегодня-завтра она в сопровождении судебных приставов отправится к бывшему мужу и заберет дочку. Но естественно дома никого не оказалось и с того момента начались поиски ребенка судебными приставами и самой Алиной. 11 сентября Алина получила повестку из Ингушетии. Неизвестная Алине судья Бузуртанова уведомляла, что 12 сентября, то есть, на следующий день после получения повестки, в суде города Карабулак будет рассматриваться ее дело, о лишении ее родительских прав. Как выяснилось, Казанский времени зря не терял, как директор по развитию ОАО «Ресурс», что входит в состав Ростехнологий, он обзавелся массой полезных знакомств. Среди прочих нашелся и человек из сферы шоу-бизнеса, житель Ингушетии, который детально расписал все преимущества ингушского судопроизводства в делах по определению, с кем именно останется ребенок. Он же помог Казанскому и найти правильного адвоката, и оформить временную регистрацию отца и дочери в доме этого человека. А это позволяло Казанскому уже не защищаться, а нападать, причем, с очень удобной позиции, прикрыв тылы «нашими священными традициями», которые в первую очередь защищают интересы и права мужчин, какой бы национальности они ни были. «В Ингушетии мой бывший муж надеялся, что он придет, скажет, что я проститутка и наркоманка, и победа будет у него в кармане, - вспоминает Алина и после короткой паузы произносит, - На самом деле так и было». Если московские суды рассматривали вопрос, с кем должен жить ребенок, то суд ингушского города Карабулак, где Алина никогда в жизни не была, взялся за дело о лишении ее родительских прав. Карабулакский узел . Вместе с московским адвокатом Алина написала судье, приложила предыдущее решение суда и апелляцию. Просила отложить, напоминала, что повестка пришла всего за день до заседания, что никак не успеет взять билет, долететь до Магаса, а оттуда добраться до Карабулака. Просьба ее была проигнорирована. Суд состоялся в назначенное время. Если Алина просто физически не успевала на суд, то «свидетели» со стороны Казанского оказались очень расторопны. Или, что больше похоже на правду, их уведомили и привезли из Москвы в Карабулак задолго до процесса. Во всяком случае, к началу заседания они были на месте и во всеоружии. Алина рассказывает «Свидетелями со стороны Казанского выступали его друг, который помогал похищать мою дочь, и сестра его любовницы, которая меня ни разу не видела в глаза». Естественно, свидетели дали показания против девушки: «Они сказали, что я наркоманка, неуравновешенная, больная, проститутка, водила мужиков. Все стандартно». Никаких подтверждений, фактов, видео и аудиозаписей в качестве доказательств не потребовалось. Поверили на слово, занесли показание в протокол. Так же никто не проверял предоставленную Казанским справку, что девочка находится на лечении в оздоровительном центре «Армхи». Судья Бузуртанова сочувственно выслушала свидетелей и своей волей приостановила исполнение решения московского суда о немедленном возвращении Алине ее похищенной дочки. Решения, уже вынесенного районным и подтвержденного апелляционным судами Москвы. Так Казанский из отца-похитителя враз превратился в папашу, который вынужден защищать дочь от аморальной матери. Русская против русского Судебное разбирательство, так неожиданно переместившееся из Москвы, где проживали оба бывших супруга, в Карабулак, создало для Алины массу новых проблем. У нее в этом городе не было ни одного знакомого. Ни переночевать, ни просто поплакаться и услышать слова утешения. Мало этого, адвокат, представляющий ее интересы в Москве, никак не мог летать на каждое заседание в Ингушетию, да и оплачивать эти перелеты пришлось бы Алине. Тогда она начала искать адвоката на месте. И если у Казанского с этим проблем не возникло, у него уже была адвокатесса - ингушка, то Алина обнаружила, что за ее дело никто не хочет браться. «Я искала не только в Ингушетии. Искала в Дагестане, во Владикавказе и в Чечне. Все отказывались. Мол, не хотим вмешиваться в это дело, судятся русская с русским, пусть сами». Логика понятно, по слухам тот самый человек из шоу-бизнеса, приходился судье дальней родней, дело казалось проигрышным, к тому же на Алину вряд ли подействовали бы увещевания «быть тише», «смириться», признать за отцом «право на ребенка». Она не ингушка, с ней такое не сработает. А это сулило разного рода осложнения, вплоть до жалоб в инстанции повыше. В конце концов, адвоката Алина нашла. «Моего адвоката, зовут Магомед Барахоев. Он согласился, так как от меня просто все отказались, он просто меня пожалел. И не взял с меня ни копейки, просто вошел в мое положение и стал представлять мои интересы». Когда без окрика сверху правосудие не работает Первый совет, который Барахоев дал Алине – писать в высшие инстанции. И не куда-либо, а сразу главе республики Юнус-Беку Евкурову. Так она и сделала. Результат был ошеломляющий, Алину с адвокатом пригласили в Белый дом. Там их встретил советник Евкурова по безопасности Ахмед Котиев. Ему Алина и рассказала, что суд несерьезно относится к делу, что за все время с момента похищения Арианы, она только дважды видела дочь, что неизвестно, где сейчас находится девочка, а справка о пребывании ребенка в оздоровительном центре «Армхи» - фальшивка чистейшей воды. Как рассказывает Алина «Туда же, в Белый дом вызвали того самого человека из шоу-бизнеса. С ним поговорили, спросили, зачем он туда полез? Человек начал оправдываться, что вот ему сказали, будто я мужиков водила, что Казанский меня как проститутку и наркоманку описал. Котиев ему ответил, что много людей перевидал и может с уверенностью сказать, что она не наркоманка». После этого визита в Белый дом в деле Алины что-то начало сдвигаться. Алина по сей день вспоминает о Евкурове с благодарностью. «Если бы не он, - говорит Алина, - меня бы запросто лишили материнских прав. Понятно, что я бы это обжаловала, но неизвестно, сколько бы еще времени прошло». Хотя даже после вмешательства главы республики история о лишении родительских прав не закончилась. «Мне и моему бывшему мужу назначили наркологическую экспертизу - вспоминает Алина, - но документы об экспертизе были заполнены неправильно, будто специально так судья сделала, экспертизу не смогли провести, да и сам Казанский на нее не явился, как будто знал, что ее не будет. И меня тупо развернули. С судьей не получалось связаться, она то в отпуске, то болеет, то на заседании». Регистрацию Арианы в Карабулаке отменили в судебном порядке, а вот процесс отзыва дела и передачи его в Москву затянулся на два долгих года. И все решилось только после обращения прямо к председателю суда. 19 декабря 2014 года Чертановский районный суд (теперь слушания проходили по месту прописки отца Арианы) вынес решение отказать Григорию Казанскому в его требованиях в полном объеме. Что в переводе на человеческий язык значит – те «доказательства», «аргументы» и «свидетельские показания», которые вполне устраивали ингушский суд, в Москве не были признаны заслуживающими хоть какого-либо внимания. Казанский подал несколько апелляций. Но на все получил отказ. Открытый финал Если бы не упорство самой Алины, ее бы с легкостью лишили родительских прав, не утруждая себя разбирательствами. И ее история позволяет нам заглянуть в самые дальние закоулки механизма судейской системы северокавказских республик. Увидеть их непостижимое устройство глазами москвички, не приученной к тому, что мужчина всегда прав и должен остаться в выигрыше. А также представить себе, как через аналогичные процессы проходят дагестанки, чеченки и ингушки, за которых не торопятся вступаться не только главы республик, но и собственная родня. К сожалению, борьба Алины Брагиной за своего ребенка не окончена. Она прошла все суды, у нее на руках 12 решений в ее пользу, но ее девочку вывезли из страны и она называет мамой чужую женщину. В 2019 году Григория Казанского заочно объявили в международный розыск по делу о хищении 91 миллиона рублей. А в декабре 2020 задержали в Барселоне. Сейчас Григорий Казанский ожидает экстрадицию в Россию, но она может затянуться на месяцы, а то и годы. Алина не видела дочь 10 лет. А 18 декабря 2017 года в день рождения Арианы, Алина объявила о рождении проекта «Стопкиднепинг», который помогает и женщинам, и мужчинам, которые незаконно лишены возможности видеться со своими детьми.